Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №10 за 1997 год
— Значит, ты считаешь, что мишень здесь ни при чем.
— Абсолютно. Она там может и не стоять, а пули будут все равно пропадать.
— Прекрасно, — отозвался я. — Ты хочешь сказать, что пуля сама себя сжигает по ходу дела.
— Ну, не совсем так. У меня впечатление, что быстро летящая пуля именно своим движением включает какой-то механизм, ну не механизм, а какое-то защитное поле. Ведь посуди сам, мы там толклись полдня, а ведь у нас ни одна пуговица не оторвалась.
Я молча кивнул головой.
— Вот и выходит, что мы близки к разгадке. Именно там, где стоит мишень, находится некий предмет, создающий это защитное поле.
— Мысль у тебя, конечно, интересная, но, по-моему, ты это вычитал в фантастическом романе.
Дима поднялся на локте и протянул руку к окну:
— А то, что там творится, это не фантастика, это каждый день, как только солнце появилось, осветило насыпь, пули в подпространство улетают...
Утром, сняв мишень, мы отволокли ее в сторону и положили на землю.
— Что дальше?
— Давай притащим стол и будем с него стрелять, пока не отыщем место, куда пуля не ударит и начнем там копать — лопаты имеются.
Мы сходили за столом и, установив его, начали заряжать оружие. Выпустили по десять патронов в пять секунд. В полной уверенности, что мишень изрешечена как дуршлаг, мы пошли к насыпи. Солнце светило нам прямо в лицо и только приблизившись к третьей мишени вплотную, мы увидели, что она все так же невредима. Все краски летнего дня померкли в один миг.
— Пойдем обратно, — пробормотал Дима, — жжет очень.
Я и сам почувствовал, что необъяснимый жар начинает острыми искрами колоть по всему телу. Мы поспешили вернуться в здание. Пока мы шли я взглянул на часы было почти восемь. Туг Дмитрий, шедший впереди меня, и уже взявшийся за ручку двери, застыл, как вкопанный. Я с размаху ткнулся ему в спину.
— Что? — тронул я его за плечо.
— Понял, Серега, понял.
С этими словами он ворвался в караулку и, едва не сбив с ног сержанта Фролова, схватил со стола оставленную им вчера пачку бумажных мишеней.
— Скорей, — крикнул он мне, вылетая обратно.
Расстояние до насыпи мы преодолели за пятнадцать секунд. Повесив карабин за спину, он сунул мне пачку бумаги в руки, и, беря по одной, начал прилаживать их к брустверу насыпи. Закончив, принялся снова отвинчивать третью мишень от фундамента. Я бросился ему на помощь. Покончив с мишенью и удовлетворенно вздохнув, он ткнул пальцем в свое произведение.
— Ты понял?
Я отрицательно замотал головой.
— Сейчас поймешь. По моей команде, я слева, ты справа, начинаем расстреливать мишени на насыпи. Чтобы в каждый лист по пуле. Понял?
— Понял!
— Огонь!
Мы стреляли как боги. Расстреляв по две обоймы, бросились к насыпи.
— Вот оно! — закричал Дмитрий, — видишь?
И тут до меня дошло. В цепочке простреленных мишеней был примерно полутораметровый промежуток, как раз там, где должна была стоять пресловутая третья мишень.
— В насыпи! — завопил я, — в насыпи она спряталась.
— Серега, беги в караулку, тащи сюда две лопаты, кирку и лом.
Мы вернулись к насыпи. Дима уже прочертил штыком в насыпи канавку в виде круга. Надев рукавицы, мы начали торопливо раскидывать насыпь, работая то киркой, то лопатами.
— Откуда вы этот грунт для насыпи навезли? — спросил я его во время короткого перекура.
Он мотнул головой в сторону освещенного лучами солнца среза горы.
Прошел еще час и мы уже порядком углубились в каменистое тело насыпи, как вдруг Дима остановился и сказал мне:
— Тише.
Я тоже замер, только стук сердца в ушах, да наше прерывистое дыхание нарушали тишину.
— Что случилось?
— Послушай, — поманил он меня рукой из глубины раскопа.
Пришлось сунуть туда голову. Сначала мне показалось, что я ослышался, а потом звук сделался более отчетливым и резким. Создавалось впечатление, что за тонкой перегородкой стучат сотни маленьких барабанчиков, постепенно усиливая свой ритм.
— Бежим, пока не поздно, — вообразив, что заработал часовой механизм взрывного устройства, закричал я, пытаясь выдернуть Димку из раскопа.
— Ты что, сдурел? — сердито оттолкну! он меня — работай.
Страх придал силы, и мы налегли на инструменты. Удар, еще удар, и тут лом, которым я долбил породу, соскользнул и я, потеряв равновесие, рухнул на колени, так треснувшись головой о камни, что на секунду отключился. Вскоре в голове у меня прояснилось, но с разбитого лба текли, смешиваясь с потом, капельки крови. Голова гудела и по всему телу разливалась неприятная немота. Димка спешил ко мне на подмогу.
— Иди отдохни, — сказал он. подталкивая меня к помосту.
С трудом контролируя свои действия, я начал двигаться к настилу и добравшись до него, увидел бегущего ко мне со всех ног Фролова. Он усадил меня на настил и влил в рот воду из чайника. Затем разорвал упаковку индивидуального пакета, быстро обмотал мне голову и сунул под нос пузырек нашатыря.
Удивительное дело, моя одурь вдруг оставила меня и вес вокруг обрело прежние четкие очертания.
— Гони сюда грузовик. Быстро! — приказал я сержанту.
Он исчез из моего поля зрения, а я направился обратно к насыпи. Подойдя к ней, я увидел выползающего из черной дыры лейтенанта. Я подхватил его, оттащил за линию мишеней и начал отпаивать водой. Сделав несколько глотков, Дима открыл глаза.
— Нашел!
Мы протиснулись в раскоп. Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я увидел в глубине его нечто, напоминающее большой, овальный «обмылок», по поверхности которого, судорожно извиваясь, бежали фиолетовые пятна. Щелкающие звуки стали вполне явственными и отчетливыми.
Дима с водителем вытащили из насыпи нечто похожее на половинку круто свареного яйца, если разрезать его вдоль. Только это яйцо было иссиня-черного цвета и высотой поболее метра. Шум, издаваемый им, напоминал стрекотание цикад летним вечером. Мы втроем подтащили свою ношу к доскам и стали с их помощью заталкивать его в кузов. Я тоже навалился на скользкий «обмылок», стараясь им помочь. Со второй попытки это удалось. Упираясь в предмет руками, я почувствовал, что он теплый.
Забросив доски в кузов и закрыв борт, Дима пристально посмотрел на меня:
— Ну ты как, еще держишься?
— Порядок! — ответил я. Вскоре мы подъехали к площадке.
— Где это мы оказались? — спросил я его, оглядев местность вокруг.
— Бывший урановый рудник, — ответил он, усаживая меня на подножку машины.
В кузове послышался странный звук. Я влез в кузов. Черное «нечто» лежало у заднего борта. Чтобы рассмотреть «это» поближе, я сделал два шага вперед, наклонился и даже протянул руку, чтобы потрогать поверхность этой штуки. На мою беду я заслонил спиной поток солнечных лучей, и эта пакость отреагировала мгновенно. В центре се вспучился горб, который тут же покрылся мелкой зигзагообразной сеткой. Сверкнул фиолетовый зигзаг разряда.
— Димка, на помощь!
— Ты что орешь? — крикнул он, подбегая ко мне.
— Смотри, она шевелится, — завопил я, — мне пришлось ее брезентом накрыть.
Забравшись в кабину, Дима включил мотор и мы погнали, как на ралли. Позади нас слышался непрерывный грохот. Машина шла довольно медленно и шум двигателя не давил на уши, но из кузова неслись такие звуки, будто там подпрыгивал газовый баллон, неведомым образом обретший конечности.
— Похоже, эта штука оживает, — повернулся я к Диме.
— Похоже, — ответил он и добавил — держись.
Димка, напрягаясь, поставил тачку на колеса и подкатил ее к борту. Я ухватил одну из лежавших у борта досок и подсунул ее под извивающийся брезентовый ком, налег всем телом на доску и вытолкнул эту пакость из кузова. Внизу раздался грохот и я услышал радостное:
— Есть.
Отшвырнув уже ненужную доску, я вывалился из машины. Мой приятель с трудом удерживал тачку в равновесии. Я ухвати, левую ручку и мы начали толкать ее к стальной наклонной эстакаде, ведущей к пропасти карьера. Мы давили изо всех сил, но тачка вязла в размолоченном гравии и еле двигалась. Мы спешили еще и потому, что под накрывавшим тележку брезентом шла настоящая битва. Сильные толчки и удары следовали один за другим, причем от некоторых из них трехмиллиметровые борта тележки вспучивались «волдырями» и покрывались трещинами. Было ясно: тачка долго не протянет. С трудом удерживая ее, мы вытолкали ее вниз, в пропасть. В том месте, куда упала наша тележка, вода, покрывающая дно карьера, из темной, как во всем озере, стремительно принимала молочно-белый цвет. Мы переглянулись.
— Что это с водой?
— Кипит кажется. — Кипит!!!
Внизу творилось что-то невообразимое. Вскипающая вода со свистом начала подниматься над озером.
— А-а-а! — завопили мы и побежали.
Дальнейшее я вспоминаю с трудом. Ощущение реальности, видимо, посещало меня уже с перерывами, а мое измученное тело двигалось чисто рефлекторно. Я вспоминаю, что очнувшись в какой-то момент, ощутил, как Дима тянет меня за ремень, Еще помню, когда мы обнявшись и поддерживая друг друга, карабкались по поросшему густой травой косогору, хотя куда и зачем мы лезли, не имею ни малейшего понятия. Нашли нас, видимо, уже на следующий день. Где-то через неделю я очнулся в госпитальной палате от громких слов стоящих вокруг моей койки людей в белых халатах. Один из них, мне запомнились его слова, рапортовал другому постарше.
